Славяна Бушнева, автор книги «От Пушкина до меня», трижды финалистка национальной литературной премии «Писатель года», член Российского союза писателей, прислала в редакцию «СВ» рассказ о своей родословной с времен А.С. Пушкина. Славяна пояснила, что в Семикаракорске живет её родственница ­ Наталия Ковалева, и она тоже потомок крепостных отца великого поэта. Мы с некоторыми сокращениями публикуем её рассказ и дополняем нашим интервью с Н. Ковалевой.
«Свою родословную я узнала в пять лет. Каждый вечер, засыпая, слушала рассказы бабушки о чудных местах, где были написаны лучшие произведения Пушкина и нами любимые сказки: «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях», «Сказка о золотом петушке», «Сказка о попе и о работнике его Балде».

Много поколений семья моей мамы Татьяны жила в селе Большое Болдино, она закончила там Большеболдинскую среднюю школу им. А. С. Пушкина. Потом пере­ехала на Камчатку, вышла замуж, и родилась я. В перестройку оказалась в Южном федеральном округе. В Ростове­-на-­Дону живут мои родственники по маминой линии, а в Семикаракорске­ Наталия Ковалева, её прадед Илья Чивкунов (на верхнем фото сидит слева) приходился родным братом моей прабабушке Евдокии Чивкуновой (Ледяевой), чьи предки были крепостными барина Пушкина в Болдинском имении. Собрав все сведения и подкрепив их документами из архивов, я написала книгу «От Пушкина до меня», которая вышла в финал национальной литературной премии «Писатель года».

В нашем семейном архиве хранится много старых фотографий и документов в стадии «рассыпания» (но бережно упакованных). В «часы родства», как я их сейчас называю, мы рассматриваем фотографии таких далёких и дорогих, но, главное, не безымянных и не забытых нами предков.

…В 1835 году северо-­западная часть, половина поместья Пушкиных, принадлежавшая Василию Львовичу, дяде А.С. Пушкина, была куплена помещиком Васильсурского уезда Сергеем Васильевичем Зыбиным. Он расселил болдинских крепостных крестьян по двум новым деревням ­ Дмитриевке и Логиновке. В большинстве это были семьи крестьян Виляновых и Чивкуновых.

История моей семьи по материнской линии начинается так. Примерно в 1868 году переселенцами из села Большое Болдино в деревне Дмитриевке был рожден мальчик Иван, по фамилии Чивкунов, с отчеством Игнатьев. Как известно, до 1861 года у крепостных крестьян не было фамилий, о паспортах и речь не шла, только отчества, которые писались с окончанием «­ов» и «­ев».

Впоследствии его женой стала сирота Анна Ксенофонтова, смуглая и кучерявая. По рассказам, привезенная тоже из Болдино в Дмитриевку ещё девчонкой, где жила в той части села, в которой находилось имение Сергея Львовича Пушкина — отца поэта, и куда Александр Сергеевич Пушкин приезжал в 1830, 1833, 1834 годах.

После свадьбы Анна и Иван вернулись в Болдино. В браке у них родилось шестеро детей: Анастасия (пр.1890 г.р), Илья (1893 г.р), Анатолий (пр.1896 г.р), Прасковья (1900 г.р.), Евдокия (1904 г.р) и Иван (пр.1907 г.р). Евдокия Ивановна Чивкунова ­ моя прабабушка.

Она знала по рассказам матери Анны (Ксенофонтовой) и отца Ивана Чивкуновых о том, что её предки были крепостными у помещиков Сергея и Василия Пушкиных — отца и дяди поэта.

Подведу черту: семьи моих пра­пра­прабабушки и пра­пра­прадедушки по линии мамы были крепостными у отца и дяди поэта», ­ — такие сведения предоставила редакции «СВ» Славяна Бушнева.

Я созвонилась с упомянутой ею Наталией Ковалевой, но, вопреки ожиданиям, услышала довольно решительный отказ от интервью. Главными аргументами были: у меня ничего толком нет, да и кому это нужно? По какой­-то недальновидности я поставила на этом деле точку ­ «до лучшего времени». Однако 225-­летие Александра Сергеевича Пушкина натолкнуло на идею обратиться к Наталии снова, и в этот раз удалось договориться о встрече.

Я знаю много скромных людей -­ Наталия среди них предстает крайне скромной. До такой степени, что по крупицам собранный глубокий материал, которым она обладает, считает незначительным и интересным только ей… И потому я делаю особый акцент на незаурядной личности моей собеседницы: она поразила своим неординарным увлечением, хотя, по большому счету, это, скорее, ее душевная потребность, ставшая в результате серьезным делом: Наталия создает генеалогические «древа», и их на ее счету уже приличное количество. Свое она начала «выращивать» еще будучи школьницей! Не нарисуйте по этому поводу образ прожившей век бабули -­ Наталия в прекрасном возрасте, с интересным жизненным опытом, и больше сорока ей никак не дашь…

Я держала в руках толстую Наташину тетрадь, исписанную и исчерченную до отказа родственными связями ее дядьев, теть, братьев и сестер. Отвлекитесь на секунду и представьте, какие это титанический скрупулезный труд, любознательность и пытливость вперемешку с терпением: связь с архивами, звонки во все стороны света, переписка, составление логических цепочек, а для личных «болдинских» подтверждений ­ еще и поездка в само Большое Болдино и Нижегородский архив. Но такой род занятий Наталия не считает чем-­то выдающимся: «просто когда­нибудь надо потянуть за одну ниточку ­ весь клубочек и распутается!».

Подкупило еще и то, что Наталия пришла не только с этой сокровенной тетрадью, но и с объемным, тех еще лет, фотоальбомом, когда­то обтянутым ярко­-малиновой бархатистой тканью, теперь потертой временем. А внутри ­ богатство, от которого трепет в груди: старые-­старые черно-­белые снимки со статичными позами героев, и еще ­ коричневатые, «цветные». В каких­-то семьях и фотографий родителей не увидишь, а здесь -­ «артефакты» конца 19 ­начала 20-­го веков!

Что толкнуло Наталию фиксировать историю родни -­ вопрос, который волновал меня больше всего.

­ — Это началось в детстве с рассказов любимой бабушки Валентины Ильиничны, в девичестве Чивкуновой, ­ — объясняет Наталия. ­ — Она так живописала мне свою жизнь и добиралась до таких глубоких кровных истоков, что в один прекрасный момент я поняла: все забудется, исчезнет память и не останется ничего ни для меня, ни для моих близких. Обрубятся корни: кто мы на белом свете, откуда такие? Значит, надо все запечатлевать, пока есть рассказчики. Но по сей день жалею, что начала все это поздновато, поэтому и пробелов сегодня много. Наша жизнь не в архивах…

Ну, а что касается связи моей с крепостными Пушкиных и селом Болдино, знаю следующее: мои прапрадед и прапрабабушка ­ из 19 века ­- Иван и Анна Чивкуновы были крепостными в имении Пушкиных, у них родилось шестеро детей, среди которых Илья, отец моей бабушки Валентины. Родился он в Болдино в 1893 году, и сама Валентина тоже жила и училась там же -­ на этом, мне кажется, «связь» моя с Пушкиным и Болдино обрывается…

А я на этом точку не ставлю, потому что тут начинается другая история: Славяна Бушнева невольно познакомила нас с интересным человеком, и грех не воспользоваться возможностью посмотреть, как «росло» Наталии Ковалевой «древо».

И моя рассказчица продолжила:

­ — Соседки звали мою бабушку Валю «цыганкина внучка», потому что её бабушка Анна, по описанию, действительно была черноволосой, смуглой и с голубыми глазами. Дед Иван, наоборот, светловолосым. И дети их были такими же разномастными, почти все кучерявыми и светлоглазыми.

Как­то я съездила в Нижегородский архив поискать какие-­нибудь факты о жизни прародителей, но ничего о них там нет. Посетила Большое Болдино, чтобы здесь найти кого­нибудь­ тоже тщетно.

Не знаю, кто первым из тех шестерых детей приехал в Ростов­-на-­Дону, но потомки всех их, кроме одной из дочерей, живут в Ростове с тех пор.

Моя бабушка Валентина родилась в Армавире в 1919 году ­ здесь встретились ее родители Илья и Александра. Он был на 11 лет младше жены. А у нее это второй брак ­- первый муж утонул. Жили они и в Грузии, в Зугдиди. Илья делал мебель -­ краснодеревщик, Александра была горничной, а потом няней в семье врачей. Когда Валентина окончила школу, родители отправили ее в Ростов к тетке, поступать на акушерку. Однажды сидела моя бабушка на скамейке в парке, подошел молодой человек, Михаил Андреевич Жирнов, познакомились да и начали встречаться, потом женились, и Валентина оставила учебу. Михаил сам из х. Слободского и старше бабушки на девять лет. Работал начальником пристани в Вешенской. В 19 лет бабушка родила Анатолия, моего дядю. Сыну было около года, когда к ним приехала женщина с девочкой. Оказалось, что у Михаила есть еще семья, с дочкой Любой. Люба осталась жить у них. Потом все переехали в Киев, и бабушка устроилась работать в комнату матери и ребенка при вокзале. А тут война, мужа забрали на фронт, и 22-­летняя Валентина с двумя детьми -­ восьми и трех лет ­- подалась в Краснодарский край к родне. Поезда забиты, бомбежка ­ ужас, плач… В итоге добрались до Семикаракорского района, а здесь родня мужа. Михаил попал в плен, был освобожден, вернулся к Валентине, чтобы сказать, что… нашел себе другую.

Куда только ни бросала жизнь мою бабушку: в 1944 году -­ на Кубань в ст. Григорополисскую с ее матерью Александрой и сыном (к тому времени Любу забрала ее родная мать), работала на Ново­Михайловском маслозаводе. В 1948-­м вернулись в станицу Семикаракорскую, снимали квартиру. Бабушка работала заведующей молочной кухней, потом в яслях ­ была тоже заведующей и няней. В 1952 году закончила курсы дезинфекторов и перешла в районную санэпидемстанцию. Познакомилась с Данилом Степановичем Платоновым ­- сошлись, и родилась дочь Вера, моя мама. Анатолий, старший ее брат, заканчивал школу. Переехали в Кочетовку, купили домик. Бабушка ­ в Кочетовском совхозе — воспитателем в детсаду, потом в детском доме. Когда в 1970 году умерла моя прабабушка Александра, купили жилье в Семикаракорске, Толик хорошо в том помог, потому что уже работал. Переехали. Бабушка устроилась санитаркой в райбольницу.

Моя мама окончила 8 классов в Кочетовке, а в 9­-10 классах училась в новой школе в Семикаракорске и рассказывала, что ели во дворе сажала она с одноклассниками. Классным руководителем была Мария Петровна Бедрик.

Мама хорошо училась, потом с отличием закончила техникум, работала в госбанке. В Семикаракорске встретила Анатолия, поженились, и родились я и моя сестра Юля.

Наташей меня назвала мама, а папа звал Натали. Он любил читать -­ всегда читал и говорил, что я Натали, как у Пушкина. У сестры трое детей, у нас с мужем двое ­ Иван и Анна (имена, как у прапрадеда и прапрабабушки).

Брат мамин Анатолий, мой дядя, выучился на геолога, работал в экспедициях на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Сегодня он доктор геолого­минералогических наук. В прошлом году ему исполнилось 85 лет, и он до сих пор работает ведущим сотрудником Института комплексного анализа региональных проблем в Биробиджане.

Когда я собираю сведения о родственниках, я что­-то приобретаю для души, потому что у каждого своя судьба, и она волнует. Кроме того, это очень интересно: тут и география, и история, и искусства, и много еще чего.

Бабушка моя умерла 6 июля 2000 года, и я очень жалею, что мало успела от нее узнать.

P.S. Когда беседуешь с людьми старшего поколения и они интересно рассказывают о своем времени, или слушаешь людей молодых — ­ а они знают всё о своих дедах­прадедах, порой до десятого колена, всегда возникает вопрос: почему не каждый из нас знает историю своей семьи, не интересуется, где его корни? Такое равнодушие к предкам иногда говорит о равнодушии в первую очередь к себе и своему месту в жизни, указывает на собственную незначительность в цепочке родственных связей: как пришли в этот мир незамеченными, так и уйдем, не оставив следа ни в чьей памяти. Наталия Ковалёва не такая.

Записала Елена ШЕВЧЕНКО.