В который раз убеждаешься, чем дальше устремляется время от какой-либо точки отсчета, тем всё дороже становятся ценности, приобретенные человеком в этом периоде. Не о материальных ценностях речь, а о духовных.
Когда-то Иван Масличенко и Борис Куликов вместе учились в Семикаракорской средней школе. Один стал писателем, другой — художником. Оба воспевали свою малую родину, её природу, историю, обычаи, людей. И так случилось, что писатель истратил себя раньше, ушел в мир иной. А в цепкой памяти художника остался его незабываемый образ.
Без этой памяти, конечно, не появилась бы на свет картина, названная автором «Думы поэта». Иван Иванович работал над ней все нынешнее лето, чтобы закончить к «щедрому августу» Бориса. Мы поехали к художнику в его домашнюю мастерскую, чтобы сделать снимки, поговорить с автором.
— Изображение покажется вам знакомым, — сразу предупредил Иван Иванович. — Потому что композиция в чем-то заимствована у известного снимка Владимира Голотова. Кстати, я считаю его талантливейшим фотохудожником, поэтому своей новой работой хочу отдать дань уважения не только поэту, но и человеку с фотокамерой, много сделавшему для сохранения истории района. Я писал не портрет, я писал именно картину. Фотографическое сходство здесь вовсе не обязательно, замысел состоит в другом…
Услышать от самого художника о его замысле и некоторых секретах его воплощения — что может быть интереснее? Он поместил фигуру писателя на берег Дона, где узнается черта города. И всё, что прописано вокруг нее — призвано отразить настроение и состояние героя произведения. Зритель увидит осень — раннюю, но тревожную. Давно известно, что пограничное состояние природы «заставляет» творческие натуры острее воспринимать действительность. Кончается лето, как еще один этап жизни. Что удалось сделать, что ждёт впереди? Возможно, именно такие вопросы задавал себе не раз и Борис Николаевич Куликов. А в зрелом возрасте (он таким изображен на картине) тревога за будущее — свое ли, близких, родины — ощущается острее.
В небе клубятся густые темнеющие облака. Вода в Дону вроде бы и спокойная, но чувствуется в ней какая-то напряженность; взмывшие над рекой белые чайки тоже, словно чем-то встревожены. Лицо поэта сосредоточено, весь он устремлен вперед и уже не может оглянуться. А за спиной — «рана» расщелины, углом врезавшаяся в берег, и две берёзки с трепещущими на ветру уже желтыми листочками. Он шагает по густым еще травам, оставляя на Земле всё, что любил и всё, что сумел сделать. Шагает в вечность.
«Таких поэтов, как Борис Куликов, не было до него и нет после него!» — подводит черту нашему разговору Иван Иванович. И трудно с ним не согласиться.
Т.КУЛИНИЧ.
Фото Н.ЛОБЫНЦЕВОЙ.